Если вы заметили ошибку, опечатку, или можете дополнить статью — правьте смело! Сначала необходимо зарегистрироваться (быстро и бесплатно). Затем нажмите кнопку «править» в верхней части страницы и внесите изменения. О том, как загружать иллюстрации, создавать новые статьи и о многом другом можно прочитать в справке.

Сиблаг

Материал из Товики — томской вики

Сибла́г (Сибирский исправительно-трудовой лагерь НКВД СССР) — составная часть ГУЛАГа в основном на территории бывшей Томской губернии — сейчас это территории современных Алтайского края, Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской областей и части Красноярского края (вдоль границ современных Кемеровской и Томской областей), и на территории современного Казахстана[1].

Первоначальное наименование: Сибирский сельскохозяйственный исправительно-трудовой лагерь ОГПУ СССР.

Историческое наименование, полученное более поздним переименованием: Сибирский исправительно-трудовой лагерь НКВД СССР.

Как и в других случаях использования слов в наименованиях в СССР того времени, слово лагерь в данном случае означало не конкретный один лагерь (лагерный пункт), а сеть, систему концлагерей в Западной Сибири.

Сиблаг — система тюрем, концлагерей каторжного типа, спецпоселений (в том числе спецсовхозов[2]), этапов, пересылочных[3] пунктов и иных учреждений наказания и реализации репрессий в СССР эпохи сталинщины.


Создание

Политика террора против любого небольшевистского мышления или инакомыслия и, как следствие, уничтожение социальных слоёв с антибольшевистским потенциалом (крестьянство, интеллигенция[4], носители духовных скреп общества, просто люди с харизмой) привела к созданию выстроенной системы карательной государственной машины, системы тюрем, концлагерей, специальных комендатур. Всё это позднее назовут архипелагом ГУЛАГ, — законченной системой лишения граждан свободы, имущества, гражданских прав и самой своей личности.

ГУЛАГ, Главное управление лагерей — подразделение ОГПУ СССР / НКВД СССР, которое осуществляло руководство системой исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), главный и важнейший орган системы политических репрессий в СССР.

Сеть лагерей ГУЛАГа в 1930-е захватила все северные, сибирские, среднеазиатские и дальневосточные районы страны.

К 1929 году были образованы Управление Северных лагерей особого назначения (УСЕВЛОН) с центром дислокации в Котласе и занимавшееся освоением Печорского угольного бассейна; Дальневосточный ИТЛ с дислокацией управления в Хабаровске и районом действия, охватывавшим весь юг Дальневосточного края; Сибирский ИТЛ с управлением в Новосибирске. На крайнем севере Западной Сибири отдельной стройкой ГУЛАГ было продление северной железнодорожной магистрали страны через Воркуту и Салехард на Игарку (бывш. Туруханский край) и далее до Норильска — т.н. Трансполярная магистраль, концлагеря ГУЛАГ №№ 501 и 503[5][6].

Постановлением ЦИК СССР от 15.02.1922 в стране была учреждена судебная коллегия ОГПУ — новая репрессивно-специальная служба на базе прежней ВЧК с весьма и весьма широкими полномочиями. Она имела право рассматривать во внесудебном порядке дела о диверсиях, вредительстве и других преступлениях и применять все меры наказания. Её отделения создавались во всех регионах.

Осенью 1929 года (через полтора года после секретного визита И.В. Сталина[7] в Сибкрай и направлении им актива партии, комсомольцев и ОГПУ на раскрестьянивание) был создан Сибирский исправительно-трудовой лагерь, СибЛОН («СИБирские Лагеря Особого Назначения») или СибУЛОН («СИБирское Управление Лагерями Особого Назначения»). Предназначение Сибирского ИТЛ: сельское хозяйство(полеводство и животноводство), лесозаготовки, угледобыча, договорные работы с «Союззолотом», дорожное строительство, в том числе лесовозных узкоколейных железных дорог севернее и запалнее Томска, строительство ж.д. от Томска до Енисейска[8] через таёжные посёлки Итатка, Ксеньевка (Асино), река Чулым[9], Нифантьевского шоссе (174 км, в Туруханском крае), Горно-Шорской железной дороги и Чуйского тракта, обеспечение «Строительства № 392» в городе Кемерово рабочей силой, строительство кирпичного завода в городе Мариинске, обслуживание кирпичных заводов Западной Сибири, обеспечение рабочей силой Яйской швейной фабрики (Зырянский район Томского округа Сибкрая), рыболовство, выпуск швейной, трикотажной, валяльной, овчинно-шубной, кожевенно-обувной продукции, металлообработка.


Главным объектом репрессий стало сибирское крестьянство, которое лишали собственности и высылали в северные районы. Спецпереселенцев рассредоточили тогда по нескольким отраслям:

  • всего — 63211 семей[10].

Вот один из вариантов описания первого периода становления СибУЛОНа (С.А. Папков. Сталинский террор в Сибири. 1928—1941.):

К середине 1930 года, когда основная реорганизация завершилась, тюремно-лагерный комплекс в Сибири, состоящий в ведомстве Сибкрайисполкома[11], выглядел следующим образом: 17 домзаков[12] и 10 трудколоний[13] в крупных городах края вмещали 25121 заключенного вместе с подследственными и пересыльными[14]. Сами заключённые в этот период уже сильно отличались от своих предшественников. Прежде всего, количество их стало в несколько раз больше, но главное — изменился состав. Значительную часть невольников теперь представляли простые крестьяне — задолжники по государственным повинностям. Эти заключённые нового типа численностью свыше 6 тысяч человек имели странный статус. Даже тюремная администрация не считала их заключёнными в обычном смысле слова. Они именовались «принудработниками», т.е. осуждёнными к принудительному труду за «кулацкий саботаж». Многие из них были арестованы по постановлениям сельской администрации или служебным запискам, без каких-либо приговоров и точных сроков. Их забирали вместе с собственными лошадьми и инструментом, а затем отправляли в колонии на заготовку леса и шпал для «социалистических строек». К концу 1930 года основная часть населения домзаков и местных колоний была пристроена к делу и «самоокупалась». Только в Западно-Сибирском крае[15] организуются 3 крупных сельскохозяйственных колонии с площадью посева 6,5 тыс. га, 5 животноводческих хозяйств, построено 8 кирпичных заводов и 5 известковых, расширены и переоборудованы 6 прежних мастерских. Для несовершеннолетних арестантов создаётся школа ФЗУ…[16].

Но это была всего лишь часть лагерной структуры. Другую, вбиравшую в себя примерно такое же количество арестантов, представляли владения ОГПУ. Огромный лагерный архипелаг, созданный при Сталине в Сибири, ведёт свою историю от двух крупных комплексов ОГПУ — СибУЛОНа и ДальУЛОНа.

Они появились в конце 1920-х годов. Источники оставили нам очень скудные сведения об их начальном периоде. Известно, что в 1930 году численность заключенных СибУЛОНа составляла 24,3 тысячи человек. Лагерники были заняты на самых тяжёлых строительных работах и лесоповале. Они обуживали золотые прииски в зоне тайги, вели строительство железной дороги от Томска на север, в район посёлка Итатка, на участке в 42,5 км. В Туруханском крае, у Северного полярного круга, их руками возводилось Нифантьевское шоссе протяженностью 174 км и добывался лес для экспортных операций. В это же время СибУЛОН становится владельцем нескольких лагерей-совхозов. В них тысячи заключённых крестьян — жертв раскулачивания — выращивали продукцию для лагерных отделений[17].


В общей сложности за СибУЛОНом и ДальУЛОНом в 1930 году числилось 23% всех лагерников ОГПУ, в то время как, большая часть — 35% (63 тыс. человек) содержалась в Соловецких лагерях[18].

В 1931—1932 годах, когда масштабы сталинских преобразований достигли максимальных размеров, число заключённых резко возросло. В этот период огромные потоки арестованных двигались по всей стране в направлении строящихся гигантских заводов, железных дорог, рудников и мест добычи сырья. В Сибирь и на Дальний Восток железнодорожные конвои с тысячами заключенных прибывали один за другим. Все пересыльные тюрьмы, дома заключения и арестные помещения милиции были переполнены сверх всякой меры. В некоторых из них число арестантов в 4—5 раз превышало допустимые размеры площадей. Главные транзитные пункты — Новосибирск, Томск, Мариинск, Красноярск, Иркутск и Хабаровск — представляли собой скопище грязных, измученных голодом и инфекциями людей, обреченных на верную смерть. Везде, где размещали прибывающих, царила обстановка средневековых китайских тюрем. Местные власти находились в растерянности: они не знали что делать с внезапно нахлынувшей волной, создавшей невероятные проблемы с питанием, одеждой и размещением невольных мигрантов. Кормить их было нечем. Чиновники из Красноярска сообщали, что «заключённые едят всякие отбросы, шелуху, копыта и другую дрянь. На почве недоедания заболеваемость среди заключенных усилилась. Выведенные на производство падают от изнеможения…». Вдобавок ко всему, многие из прибывавших совершенно не имели одежды и об использовании их на работах не могло быть и речи. С наступлением зимы их невозможно было даже доставить от тюрьмы до станции, чтобы отправить по этапу[19].

С 1931 года эпидемия брюшного тифа и других инфекционных болезней надолго поразила места заключения, вынудив власти временно прекратить изоляцию преступников в самой Сибири[20].

С января по май 1932 года в тюрьмах Томска умерло 930 арестантов. А всего за 1932 год в лагерях и колониях Западной Сибири (без лагерей ОГПУ) было учтено 2519 смертей, вызванных голодом и болезнями[21].


Основная активизация Сиблага произошла в 1934, когда после «дела об убийстве С.М. Кирова», одновременно по всей стране началась новая (после «Красного террора») волна репрессий против всех, кто потенциально был опасен большевистскому режиму: прежде всего против революционного по своей сути класса крестьянства, против думающей интеллигенции, против духовного стержня народа, против соратников-революционеров дооктябрьской истории и внутри аппаратов государственно-партийной советской системы. Спешно строились спецкомендатуры и колонии для спецпереселенцев (раскрестьяненых и сосланных) и концлагеря, куда шли и шли этапы (колонны) спешно осужденных граждан РСФСР. В Сиблаг направляли также и граждан «союзных и автономных республик» СССР: эстонцев, латышей, литовцев, поляков, немцев Поволжья, калмыков и др.

Фактически Сиблаг стал продолжением таких страниц кровавой истории большевизма и его «передового отряда ВЧК / ЧОНы / ОГПУ», как уничтожение казачества и русскости, уничтожения крестьянства голодомором (весна 1928) в хлеборобной Сибири в эпоху «сплошной коллективизации» (1928—1934) и затем на Украине и в Поволжье новыми, ещё более масштабными голодоморами, раскрестьяниванием сельского населения в бесправных батраков колхозов (1930-е)[22].


В 1935 году СибЛОН (СибУЛОН) переименовали в Сиблаг. По замыслу советского правительства, он становился базовым лагерем, центром освоения территории и природных богатств Западной Сибири, основным источником бесплатных и фактически рабских трудовых ресурсов для проведения декрестьянизации и индустриализации Новосибирска и промышленного Алтая, но прежде всего лагерные пункты создавались в районах лесозаготовок, строительства крупных заводов и угольных шахт Кузбасса.

Главным предназначением Сиблага в 1935 было объявлено строительство Горно-Шорской железной дороги; добыча угля на шахтах Кузбасса; строительство Чуйского и Усинского трактов; предоставление рабочей силы Кузнецкому металлургическому комбинату, Сиблесу (новосибирские, томские и нарымские лесозаготовки), др.; собственные спецсовхозы[23]. Разовый подсчитанный присутствующий спецконтингент Сиблага (без учёта узников тюрем и временного содержания КПЗ, без учёта идущих по этапу через сибирские пересыльные домзаки, а также специально-трудо-повинных, учёт которых шли «по другим департаментам НКВД»[24]) составил в 1935 году 61 251 человек. Тот же показатель по Сиблагу на территории вновь образованной Новосибирской области (территория современных Новосибирской, Томской и Кемеровской областей, без учёта уже ИТЛ и ОЛП на территории Семипалатинской и Омской областей, без учёта ИТЛ и ОЛП на территории Алтайского и Туруханского краёв и городов западной части Красноярского края) составил 46 382 человека[25].

За период 1930-х гг. через систему учреждений Сиблага прошли (те, кто были отбывающими здесь наказание, а не прошедшие сквозь Западную Сибирь по этапам на Дальний Восток и в Восточную Сибирь) ок. 2 миллионов человек — «исправившихся трудом» (то есть выпущенных, освобождённых после завершения срока наказания) или погибших в лагерях. На протяжении 1930-х годов много раз менялась структура Сиблага, изменялась численность заключённых в нём. Сам СибУЛОН/Сиблаг служил также основным в стране каналом непрерывной перекачки арестантов из одной части СССР в другую. Это была по сути гигантская пересылка, через которую распределялись потоки конвоируемых крестьянских семей, «деклассированных», осуждённых колхозников, уголовников и остальных категорий лагерного населения. Первоначально, в 1928—1932 потоки раскрестьяненных в спецпереселенцев-ссыльных имел направление с хлеборобных районов Сибири[26] и крестьянства Кузбасса — на томский север, в пункты Шегарской спецкомендатуры, Белый Яр, Нарымский округ (край). Затем, с 1932-го, основной транзит зеков и спецпереселенцев стал идти по Транссибу, с запада на восток страны. Постоянный, разовый состав зеков на стройках и лесоповалах, в спецсовхозах Сиблага насчитывал в среднем по 60—70 тысяч человек.

Начало конвейера массовых репрессий: «тройка»

В 1930-х для ускорения процесса массовых репрессий были введены «тройки», которые имели права следствия, обвинения и суда одновременно. В состав сибирской краевой «тройки» входили начальник краевого управления НКВД (председатель «тройки»), руководитель (первый секретарь) краевого партийного аппарата ВКП(б), краевой прокурор.

«Тройка» при ПП ОГПУ по Сибкраю для внесудебного рассмотрения дел была создана с санкции Коллегии ОГПУ ещё 28 декабря 1928 года — для заочного рассмотрения дел о политическом и военном шпионаже, контрреволюционных организациях, вредительстве и диверсиях, уголовном и политическом бандитизме. «Тройка» напоминала коллегию губчека (в которую обычно входили представители местных партийных, советских и военных властей), пачками, после формального рассмотрения дела, отправлявшую на расстрел разоблачённых «контрреволюционеров».

Томский исследователь А.Г. Тепляков пишет в книге «Машина террора. ОГПУ-НКВД Сибири в 1929—1941 гг.» (глава 3. Массовые операции):

Сибирская тройка ПП ОГПУ постоянно рассматривала крупные дела, по которым выносились сразу десятки смертных приговоров. Только с 21 ноября 1929 г. по 21 января 1930 г. ею было рассмотрено 156 дел, по которым оказалось осуждено 898 чел., в том числе 347 (38,6 %) — к расстрелу. Предписания работникам комендатуры о расстреле осуждённых подписывал лично председатель тройки Заковский. Однако темпы репрессий рубежа 1929-1930 гг. не могли удовлетворить сталинскую группировку. Она достаточно неожиданно для чекистов выступила с инициативой резкого усиления репрессий и проведения их путём развёрстки по регионам конкретных лимитов на аресты. Решение Политбюро о высылке сотен тысяч крестьян и репрессировании десятков тысяч «кулаков» обязывало карательные органы к совершенно новому качеству своей деятельности.

Для проведения операции по массовому репрессированию «кулачества» 3 февраля 1930 г. в аппарате ОГПУ была создана оперативная группа из шести видных чекистов (СВ. Пузицкий, В. А. Кишкин и др.), руководимая начальником СОУ Е. Г. Евдокимовым и его помощником Я. К. Ольским. Аналогичные опергруппы создавались и на местах. Л.M. Заковский, получив приказ ОГПУ СССР от 2 февраля 1930 г., предписывавший репрессировать по Сибири 25 тыс. семей «кулаков», а 5-6 тыс. «организаторов терактов и контрреволюционных выступлений» немедленно арестовать, заключить в концлагеря либо расстрелять, сразу наметил конкретные цифры «антисоветских элементов», подлежавших аресту окружными органами ОГПУ. Для нанесения удара по «кулаку» Заковский сформировал специальную оперативную группу из 9 чел., которая активно действовала до апреля 1930 г., организовывая и координируя работу по «раскулачиванию», переселению и вскрытию «повстанческих организаций».

В результате усилий опергруппы московские лимиты оказались быстро перекрыты: к 5 февраля 1930 г. по Сибири было арестовано 3.691 чел., на 15 февраля — 6.067 чел., к концу марта — ок. 9 тыс. В апреле аресты получили новое ускорение, и к 24 апреля 1930 г. чекисты края «изъяли» фактически тройной лимит — 15.189 чел., в том числе «кулаков» — 9.279, середняков — 1.999. Было ликвидировано 28 крупных «антисоветских организаций» из 3.195 чел., причём «кулаки» составляли в них меньшую часть — 918. «Группировок» чекисты ликвидировали 540, арестовав по ним 4.287 чел. Среди всех арестованных чуть более половины —7.707 чел. — составляли так называемые антисоветчики-одиночки, из которых 2.655 были отнесены к числу «бандитов» — повстанцев. В мае темпы арестов сократились. Что касается «раскулаченных», то в Сибири было конфисковано имущество 60 тыс. хозяйств, а выслано 16 тыс. семейств.

13 июля 1933 года высший партийный орган страны Политбюро ЦК ВКП(б) вновь предоставил «тройке» ПП ОГПУ Западно-Сибирского края право применения высшей меры наказания (расстрела) — под личным председательством полномочного представителя ОГПУ/НКВД СССР по этому краю.

Вновь о праве «тройки» Запсибкрая выносить расстрельные приговоры позаботился нарком СССР тов. Молотов, который 19 сентября 1934 года из Новосибирска направил шифртелеграмму члену Политбюро, народному комиссару тов. Кагановичу, в которой по примеру 1930 года предложил предоставить право на применение высшей меры наказания (расстрела) созданной «тройке» в Западной Сибири в течение сентября и октября месяцев текущего года. По его словам, тов. Эйхе был с этим согласен[27]. После согласования этого «сибирского» вопроса Л.М. Каганович, В.М. Молотов и А.А. Жданов решили также предоставить такие же права на один месяц челябинской «тройке» (Урал, товарищи Рындин, Чернов, Шохин) утверждать приговоры о высшей мере наказания. О своём решении они поставили в известность И.В. Сталина, отдыхавшего тогда в Сочи. Тов. Сталин 10 октября 1934 г. ответил: «Не пойму, в чём дело. Если можете, лучше бы обойтись без тройки, а утверждать приговоры можно в обычном порядке»[28].

В Западно-Сибирском крае председателями «тройки» были комиссары НКВД Л.М. Заковский (с 1928, с момента введения Сталиным раскрестьянивания в Сибири, по 1932), затем комиссар НКВД Миронов.

В историю Новосибирской, Кемеровской и Томской областей своей жестокостью вошёл руководитель массовых репрессий в Сибири комиссар И.А. Мальцев — в 1937-1938 зам.начальника Новосибирского областного управления НКВД, организатор массовых репрессий в Томске.

Наряду с комиссаром НКВД членами «тройки» были первый секретарь краевой организации коммунистов, крайкома ВКП(б) и краевой прокурор.

Руководителем коммунистов Сибирского края был тов. Эйхе. За 1930 год тройка ОГПУ Западной Сибири, в которую входили Эйхе и Заковский, осудила 16 553 человек, в том числе 4 762 — к расстрелу, 8 576 — к отправке в лагеря, 1 456 — в ссылку, 1 759 — к высылке[29].

Р. Эйхе стремился лично направлять работу сибирских чекистов, вмешивался в дела краевого НКВД, в некоторых случаях приходил в управление и присутствовал на допросах задержанных.

В 1937 году тройкой с участием тов. Эйхе были репрессированы 34 872 человека по сфабрикованным делам «Белогвардейско-монархической организации РОВС», «Сибирского филиала Трудовой Крестьянской партии», «Церковно-монархической повстанческой организации» и другим[30].

На декабрьском 1936 года пленуме ЦК ВКП(б), на котором комиссар НКВД СССР тов. Н.И. Ежов докладывал об «антисоветских троцкистских и правых организациях», Эйхе резко и эмоционально выступил против своих бывших товарищей по партии:

Факты, вскрытые следствием, обнаружили звериное лицо троцкистов перед всем миром… Вот, тов. Сталин, отправляли в ссылку несколько отдельных эшелонов троцкистов, — я ничего более гнусного не слыхал, чем то, что говорили отправляемые на Колыму троцкисты. Они кричали красноармейцам: «Японцы и фашисты будут вас резать, а мы будем им помогать». Для какого чёрта, товарищи, отправлять таких людей в ссылку? Их нужно расстреливать. Товарищ Сталин, мы поступаем слишком мягко…[31]

Такое рвение не помогло большевику-сталинисту, в 1938-м он сам попал в жернова репрессий и был расстрелян в 1940-м.

С декабря 1928 по начало марта 1929 гг. членом «тройки» был прокурор Сибкрая И.Д. Кунов, который опротестовал действия чекистов ОГПУ по фабрикации дел. 9 марта 1929 года было принято предложение Сибкрайкома ВКП(б) об отстранении крайпрокурора Кунова от работы «в связи с рядом компрометирующих его материалов, появившихся в краевой печати с дискредитирующими сведениями о работе в Смоленске». В период с февраля 1933 по февраль 1938 года прокурором края был И.И. Барков.

В очередной раз «Тройка УНКВД по Запсибкраю» была образована по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 28 июня 1937 года. Её состав: начальник Управления НКВД Запсибкрая С.Н. Миронов, секретарь крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе и краевой прокурор И.И. Барков[32]. С августа 1937 г. председателем тройки был старший майор госбезопасности Г.Ф. Горбач, который вместе со своим заместителем И.А. Мальцевым являлся наиболее постоянным её членом на протяжении всей массовой операции по новому витку массовых репрессий. Ввиду того что тройка Забсибкрая возникла на основе особого решения Политбюро ЦК ВКП(б), т.е. до появления приказа № 00447 и общесоюзных лимитов, её деятельность приобрела ряд специфических черт. Основное отличие этой тройки состояло в том, что план уничтожения «кулацко-уголовных элементов» для неё был дополнен планом уничтожения в регионе «РОВСовского подполья» — целенаправленной и полномасштабной чистки бывших участников Белого движения России (Гражданская война), служащих старого госаппарата (госчиновников страны периода до ноября 1917 г.), членов различных партий, служителей религиозного культа и т.д. Именно с операции по «делу РОВС» началась деятельность «тройки Запсибкрая» состава 1937 года. «РОВСовская» составляющая предопределила особую форму учёта и отчётности тройки в ходе всей массовой операции. Данные о приговорах «по делу РОВС» в органах НКВД учитывались отдельной строкой, как дополнение к статистике приговоров по приказу № 004472. Кроме того, для операции «по линии РОВС» Политбюро ВКП(б) первоначально выделило отдельный лимит на репрессирование по первой категории (расстрел) в количестве 10 800 человек, но реально операция стала проводиться вне рамок каких-либо лимитов…

Следует обратить внимание на то, что кроме региональных «троек» действовали и всесоюзные. «Тройка» высшего уровня в Москве (народный комиссар НКВД СССР, член полютбюро ЦК ВКП(б) и генеральный прокурор СССР) осенью 1937 года заочно приговаривала по расстрельным статьям УК РСФСР массу граждан страны, в том числе сибиряков[33].

Секретным Приказом НКВД № 00447 (Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов») Народного Комиссара НКВД Союза ССР, от 30 июля 1937 года с августа 1937 года по ноябрь 1938 года в масштабах всей страны была проведена Операция НКВД СССР по репрессированию антисоветских элементов, «…продолжающих вести активную антисоветскую подрывную деятельность…», в том числе вредителей и саботажников в народном хозяйстве. Этот акт, открывший путь к новой волне массовых сталинских репрессий, был впервые опубликован в газете «Труд» от 4 июня 1992 года. В отличие от практиковавшихся в ту пору открытых показательных процессов, операция по приказу № 00447 касалась рядовых граждан Советского Союза, среди которых были крестьяне колхозов, рабочие, сельское духовенство, асоциальные элементы, уголовники и бывшие члены оппозиционных партий. Приговоры выносились преимущественно республиканскими, краевыми и областными тройками НКВД. В городе Томске и по территории двух прилегающих пригородных районов приговор подписывался членами «томской городской тройки»: руководителем горкома ВКП(б), горпрокурором и начальником горотдела НКВД.

Сиблаг в 1940-е — 1950-е

Как самостоятельное подразделение в системе ГУЛАГа сталинских лагерей, Сибирский исправительно-трудовой лагерь НКВД СССР начинает функционировать с 1942 и действует по 1961 гг. До 1956 года в Сиблаге насчитывалось от 30 до 35 тысяч зэков, осуждённых заключённых. Все они находились на режиме тяжёлых принудительных работ, чаще всего на немеханизированном, ручном, бесправном рабском труде (лесоповал, транспортировка леса, лесопилка, строительные работы, реже — сельхозработы, др.).

Обобщённая картина жизни в сибирском концлагере описана писателем Александром Солженицыным в рассказе «Один день Ивана Денисовича» (1959)[34]. Картины Сиблага представлены в произведениях сибирских писателей Николая Углова и Василия Афонина в их автобиографических книгах «Солёное детство в зоне» и «Биография» соответственно.

Также жуткую картину бесчеловечности, жестокости и, как следствие, высокой смертности зеков, дают новосибирские архивисты в материалах по лагерям Сиблага, дислоцированным в 1940-х — 1950-х гг. в районе городов Искитим — Черепаново[35].

Заключительный период

…Официально спецкомендатуры Сиблага начали ликвидировать с 1958 года. Однако многие «спецпоселены» продолжали «отмечаться» ещё до конца 1960-х гг.

Мрачным напоминанием о временах ГУЛАГа в Томске являлись многочисленные концлагеря в черте города и многочисленные стройки, осуществляемые трудом заключённых. По утрам колонны мрачных железных вагонов на шасси тягачей «ЗиЛ-157» развозили по городу тысячи зеков на стройки народного хозяйства. ГУЛАГ официально умер в 1961. Но эти картины действующих лагерей и колонны «железных зековозок» наблюдались до самого конца 1980-х, до падения СССР.

Структура

Система поначалу (1930) управлялась из региональной (сибирской) администрации, расположенной в новой, формируемой большевиками, пролетарской столице Сибирского (Западно-Сибирского) края — Новосибирске. В 1933 году лагерное управление перевели в Мариинск (Мариинский район тогда имел территорию, заходящую на места современных юго-восточных районов Томской области), в 1935 году перевели обратно в Новосибирск, в 1937 снова в Мариинск, в 1939 г. обратно в Новосибирск. В 1943 году управление Сиблага окончательно перевели в Мариинск (до 1962).

По какой-то исторической иронии, наибольшое скопление лагерных подразделений наблюдалось на территории современного Кузбасса, где с особой жестокостью роговцами осуществлялся красный террор в 1920—1922 гг.[36] Эта сеть лагерей распространялась и севернее — на территорию южной половины современной Томской области. Удаленность спецкомендатур и лагерных пунктов, лагерей от регионального управления, недостаточная поэтому оперативность связи центра и мест, вели к серьёзным осложнениям в управлении лагерями — при относительно слабой местной самостоятельности. Это только ухудшало положение заключённых, так как никакой «самостоятельности» и «самодеятельности» местное начальство предпочитало не делать под угрозой сурового наказания. За мор заключённых вертухаи и начальство лагерей (спецкомендатур) ответственность не несли, а за послабления врагам народа можно было быстро поплатиться всем своим — и начальственным властным, барским положением, и отменной кормёжкой, и привилегиями, и госнаградами. Можно было в одночасье всё это потерять и стать одним из зеков, стать пылью, щепкой ГУЛАГа.

Зеки Западной Сибири (без учёта не-Сиблаговской «стройки 503») строили Томск-Енисейскую (Асиновскую) и Горно-Шорскую железные дороги, Чуйский тракт, строили объекты индустрии в областных/краевых центрах (Кузбасс, Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул) и райцентрах вокруг них, работали в шахтах и на производственных линиях технологически несложных заводов и фабрик (швейные, деревообрабатывающие, лесосплавные, производство стройматериалов и др.) заготавливали лес, в нескольких опорно-лагерных пунктах (ОЛП) и спецсовхозах выращивали сельхозпродукцию.

С 1931 года СибУЛОН/Сиблаг владел также тремя крупными угольными рудниками Кузбасса — Киселёвским, Араличевским и Осинниковским. Добыча угля руками шахтёров-заключённых достигала почти миллиона тонн в год[37]. Это составляло примерно шестую часть всей добычи угля в Кузбассе. Когда М.Л. Рухимовичу, начальнику треста «Кузбассуголь», срочно требовалась рабочая сила для ликвидации шахтных прорывов, он обращался к партийному руководителю Запсибкрая Р.И. Эйхе и представителю ОГПУ Алексееву с просьбой прислать заключённых. Его заявки обычно исполнялись достаточно оперативно[38].

О жизни рабочихих-каторжан некоторые документы сообщают как о положении рабочего скота. В Осинниковском ИТЛ-отделении Сиблага, на шахтах «Кузбассугля», в 1933 году было расселено около 6000 заключённых. За ничтожный паёк работали, выбиваясь из сил: нормы регулярно выполнялись на 100-105%. Но даже самая ударная работа не избавляла людей от всеобщего хронического голода. Шалаши, бараки и землянки, в которых размещались арестанты, представляли постоянную опасность для жизни. Летом здесь царили инфекции и чудовищная антисанитария, а зимой температура (в помещениях) опускалась до —15 градусов. Сыпной тиф и другие заболевания ежедневно уносили чьи-то жизни. С января по август 1933-го в лаготделении умерло 318 человек, 681 получили инвалидность и их пришлось выпустить на свободу[39].

Но в других местах сибирского ГУЛАГа положение было ещё хуже. Если в Осинниках смертность заключенных составляла 5,6 %, то в целом по Сиблагу — 16,1 % от среднесписочного состава[40].

Если официальные статистические данные самого ГУЛАГовского руководства о смертности среди заключённых принять как приближающиеся к реальной действительности, то число умерших в 1933 году составило в целом по стране около 70 тысяч человек. Это соответствует исчезновению населения примерно одного крупного концентрационного лагеря архипелага ГУЛАГ.

Какие бы сведения ни представляла официальная статистика, она никогда не отражала и не могла отражать действительного положения дел. В условиях того хаоса, в которых создавались крупные лагерные зоны, серьёзный учёт вообще был невозможен. Тем не менее, как сообщается в одном отчёте на 1 января 1936 года, в 22-х отделениях Сиблага содержалось 68957 заключённых. Из них 45 % учитывались как крестьяне (колхозники, кулаки, середняки, единоличники), 14 % — рабочие, 22 % — «деклассированные элементы», остальные — кустари, государственные служащие, специалисты-хозяйственники, учащиеся, военные, служители культа. Самая большая часть заключённых имела «контрреволюционные преступления». Их было 11921 человек (17 %). Далее распределение шло по таким видам: «социально-вредные элементы» — 11528 человек, имущественные преступления — 10486, «по постановлению правительства от 07.08.1932» — 9972, «шпионы» — 1527, «паспортизация» — 4139 и так далее[41]. Эта статистика Сиблага весьма показательна. Её данные отчётливо отражают характер той войны, которую вел Сталин против своего народа.

Страницы книги Папкова С.А. «Сталинский террор в Сибири. 1928—1941»:

С 1936 года, с началом в стране очередной кампании террора, численность заключенных в Сиблаге систематически возрастала. Точнее сказать, резко увеличился поток проходящих через лагерь, в результате чего состав заключённых за несколько месяцев полностью обновлялся. Во многих отделениях и пересылках из-за огромного скопления людей условия содержания превратились в кромешный ад. Вернее, условий не стало вообще, если не иметь в виду того, что обычно полагается для содержания животных. Многие подразделения поразила страшная эпидемия сыпного тифа.

Воспоминания бывшего заключённого А. Шалганова, пережившего ужас Мариинского распредпункта Сиблага в январе—мае 1938 года, дают, по-видимому, типичную картину того времени. Этот пункт, пишет бывший лагерник, «состоял из одного здания, в котором могло поместиться от силы человек 250—300. Сейчас же в нём, как говорили, находилось около 17 тысяч человек.

Для того чтобы хоть как-то разместить заключённых, вырыли несколько землянок с печками, наскоро изготовленными из ржавых бидонов[42], да поставили с десяток «палаток»: ледяные, кое-как обшитые тёсом стены, покрытые сверху брезентом.

В землянке, куда я спустился со своим товарищем по этапу Петром Дурыгиным, творилось что-то жуткое. Люди валялись на нарах, под нарами, в проходах — впритык. Шагу нельзя было сделать, чтобы не наступить кому-нибудь на руку. Вонь стояла страшная. Люди боялись выйти на улицу, потому что их место тотчас же занимал другой (а на дворе трещал мороз градусов под сорок). Вповалку лежали туркмены, азербайджанцы, татары, мордва и земляки — москвичи, ленинградцы… Халаты туркменов, ветхая одежда заключённых, как маком, были обсыпаны вошью.

Ни мисок, ни ложек не было и в помине. К четырём котлам, в которых варили суп из мёрзлой картошки, по-здешнему называемой баландой, выстраивалась очередь: заключённые подставляли кепки, треухи, а то и просто калоши и хлебали прямо из них. (…)

…в феврале в лагере начался мор. Картошка кончалась, а воду не подвозили совсем. Мучаясь жаждой, люди горстями собирали покрытый кровавыми пятнами снег и отправляли в рот. Ослабевшие не могли добраться до отхожего места и садились тут же, около землянок. Дизентерия свирепствовала вовсю. Сначала умирало по 18—20 человек в день. Потом по 50—70. Я делал гробы: на два, на восемь человек. Потом кончился лес. Мы соорудили сарай и складывали там трупы; гора росла и росла и вскоре на два метра возвышалась над землей. (…)

С января по май в Мариинском распределительном пункте погибло около десяти тысяч человек…»[43].

Достоверность этих сведений подтверждается также официальными документами. Так, в феврале 1941 года на партактиве[44] Сиблага один из лагерных начальников, отчитывая подчинённых, говорил: «Очевидно забыты страшные уроки 1938-го года, когда потери дней сводились к астрономическим цифрам… очевидно забыли, что сказал зам.наркома внутренних дел после эпидемии 1938 года: …если ещё повторится — все пойдут под суд»[45]…

В предвоенный период за счёт увеличения числа заключённых масштабы деятельности Сибирского лагеря расширились. Количество его подразделений с 22-х выросло до 31. В 1940 году Томасинлаг и Горшорлаг, завершив основные работы, вновь были включены в общую систему как отделения Сиблага. Сюда же присоединили три детские трудколонии Томска, крупнейшие в стране. Организуются лаготделения в Сталинске (Новокузнецке) для строительства второй очереди Кузнецкого комбината и нового металлургического завода. Появляется дополнительный лагпункт по добыче угля. В результате такого роста существенно повысилась промышленная роль Сиблага. Заключённых широко использовали на контрагентских работах в различных предприятиях, прежде всего военного значения. Самыми значительными заказчиками Сиблага стали крупнейшие стройки Новосибирска: № 153 — авиационный завод и № 179 — завод Миноборонпрома (нынешний завод Сибсельмаш), а в Кемерово — строительство № 30 (химическое производство). На этих трёх объектах были созданы специальные лаготделения, в которых размещалось 10-11 тысяч заключенных[46].

Самым крупным собственным предприятием ГУЛАГа в предвоенный период оставалась швейная фабрика Сиблага в зырянском посёлке Яя (на современной границе севера Кузбасса и Зырянского района Томской области). Несколько тысяч арестантов, в том числе женщин, шили здесь одежду для заключённых лагерей СССР, а с 1940 года — еще и для Красной Армии.


Крупные лагеря северо-восточной части Сиблага:

(…) (список не окончательный)

и менее крупные:

  • Севкузбасслаг,
  • Южкузбасслаг,
  • др.

(…) (список не окончательный)

Другие, менее крупные подразделения Сиблага, в т.ч. отдельные лагерные пункты и спецкомендатуры:

(…) (список не окончательный)

Тюрьмы НКВД

(…) (список далеко не окончательный)


Каждый лагерь структурно и территориально делился на отдельные лагерные пункты и лагерные отделения, которую всю свою очередь дифференцировались на лагерные пункты.

Структура Сиблага в 1941

Сельскохозяйственная группа

  • Мариинский ОЛП, 657 человек;
  • Орлово-Розовское отделение, 3187 человек;
  • Ново-Ивановское отделение, 3062 человек;
  • Сусловское отделение, 3762 человек;
  • Чистюньское отделение, 2877 человек;
  • Арлюкское отделение, 2158 человек;
  • Юргинское отделение, 2280 человек;
  • Берикульское отделение, 1899 человек;
  • Антибесское отделение, 1911.
    • Итого: 21793 человек

(…) (список не окончательный)

Лесная группа

  • Кожуховский ОЛП, 492 человек;
  • Тайганское отделение, 2326 человек;
    • Итого: 2818 человек

(…) (список не окончательный)

Промышленная группа

  • Яйское отделение, 4201 человек;
  • Мариинское отделение, 5801 человек;
  • Искитимский ОЛП, 744 человек;
  • Новосибирский ОЛП, 436 человек;
    • Итого: 11182 человек

(…) (список не окончательный)

Контрагентские работы

  • Бугринское отделение, 270 человек;
  • Ново-Кузнецкий ОЛП, 1817 человек;
  • Новосибирское отделение, 4186 человек;
  • Кемеровское отделение, 2906 человек;
  • Асиновское отделение, 2369 человек;
  • Ахпунское отделение, 4086 человек;
  • Кривощековское отделение, 7807 человек;

Итого: 23441 человек (…) (список не окончательный)

Исправительно-трудовые колонии

(…) (список не окончательный)

Контингент

Основной контингент зеков в 1930-х составляли осуждённые по статье 58 УК РСФСР (СССР, союзных республик в составе СССР):

  • крестьяне — 60 %;
  • рабочие — 21 %;
  • бывшие советские служащие — 6 %;
  • священнослужителей — 2 %;
  • остальные — это иностранцы («шпионы»); интеллигенция сфер культуры, образования, здравоохранения; бывшие командиры РККА (Красной Армии, Воздушного флота РККА, Рабоче-крестьянского Красного военно-морского флота); уголовники; др.

Не должны были доживать до освобождения следующие категории бывших граждан СССР (осужденные автоматически теряли гражданские права):

  • бывшие (до октября 1917) дворяне, помещики, буржуазия (предприниматели), чиновники и офицеры Русской армии и их дети;
  • бывшие (до 1924) участники «Белого движения России», особенно офицеры Сибирской армии[50] и их дети;
  • священнослужители Русской Православной церкви всех иных религиозных культов;
  • бывшие зажиточные крестьяне-«кулаки» и их пособники-защитники подкулачники из числа беднейшего крестьянства;
  • бывшие участники партизанских и иных антисоветских восстаний и выступлений[51];
  • бывшие оппозиционеры как из числа антицарских революционеров-небольшевиков, так и из числа членов большевистской партии;
  • др.

Женский контингент Сиблага составлял 67…70 %%.

Известные личности, бывшие зеками, спецпереселенцами и др. жертвами Сиблага

(…)

(список не окончательный)

Руководители Сиблага

  • начальник СибУЛОН комиссар госбезопасности М.М. Чунтонов, с 01.09.1929 по 28.10.1931 (в дальнейшем он ещё раз будет начальником Сиблага — см. ниже).
  • начальник СибУЛОН комиссар госбезопасности И.М. Биксон, с 28.10.1931 по 1932[52]
  • начальник (зам.начальника ?) СибУЛОН комиссар госбезопасности Сибо (Шибо), 1932 (?)
  • начальник СибУЛОН комиссар госбезопасности А.А. Горшков, с нач.осени 1932 по 22.11.1933[53]
  • врид начальника СибУЛОН комиссар госбезопасности П.П. Соколов, с 22.11.1933 по … (?)
  • начальник СибУЛОН / Сиблага старший лейтенант госбезопасности М.М. Чунтонов, с 19.02.1934 по 22.04.1936 [54]
  • начальник Сиблага старший лейтенант госбезопасности А.П. Шишмарёв, с 03.10.1936 по 14.09.1938
  • начальник Сиблага старший лейтенант госбезопасности А.С. Свиридов, с с 14.09.1938 по 04.1940
  • начальник Сиблага подполковник госбезопасности Р.П. Филимонов, с 07.04.1942 по 07.07.1945
  • начальник Сиблага майор госбезопасности Г.М. Прокопьев, с 27.02.1946 по 17.09.1947 (упоминается также в качестве начальника Сиблага 10.10.1945. Он же далее ещё раз возглавит Сиблаг — см. ниже)
  • и.о. начальника Сиблага офицер НКВД Черкашин, с 17.09.1947 по … (?)
  • начальник Сиблага подполковник госбезопасности Г.М. Прокопьев, с (?) по 20.02.1951
  • начальник Сиблага майор, затем подполковник, затем полковник И.М. Великанов, с 20.02.1951 по начало 1958 (ушёл с должности не ранее марта 1958)
  • и.о. начальника (заместитель начальника ?) Сиблага майор Зуев (упоминается в таковом качестве 29.05.1956)
  • заместитель начальника Сиблага офицер госбезопасности Ф.Я. Черноталов, с 07.04.1942 по … (?)
  • заместитель начальника Сиблага подполковник внутренних войск НКВД/МВД П.М. Лудченков, с 06.06.1953 по … (?)
  • (нет данных по последнему, на 1960/1961 гг., начальнику Сиблага)

Руководители НКВД ЗапСибКрая и отделов НКВД по Томску, Томскому округу, Нарымскому округу

(заготовка раздела статьи)
См. также: сайт «nkvd.memo.ru»

  • старший майор госбезопасности В.А. Каруцкий — в 1935—1936 гг. начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю (Новосибирск). Отличился в организации и личном участии в массовых репрессиях.
  • комиссар госбезопасности III ранга С.Н. Миронов — в 1936—1937 гг. начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю (Новосибирск), печально знаменитый в Сибири организатор массовых репрессий.
  • старший майор госбезопасности Г.Ф. Горбач — в 1937—1938 гг. начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю (Новосибирск), организатор массовых репрессий в Томске как месте сосредоточения, по его мнению, «различной интеллигентской контры», «вредителей», «гнёзд зарубежных разведок», «врагов народа». Отличился в этой работе так, что «за образцовое и самоотверженное выполнение важнейших заданий правительства» был награждён в 1937 орденом Ленина. Непосредственный руководитель над «стахановцами-ударниками госбезопасности» И.В. Овчинниковым и Н.А. Ульяновым.
  • капитан госбезопасности И.В. Овчинников — начальник Томского горотдела НКВД (август 1937 года), один из руководителей конвейера массовых репрессий в Томском округе Запсибкрая. За «ударную работу» летом и осенью 1937 года награждён орденом Ленина.
  • младший лейтенант госбезопасности НКВД по ЗСК (1935—1936), офицер Барнаульского Горотдела НКВД в 1936, а затем он же капитан госбезопасности и начальник Особого отдела 78-й Томской стрелковой дивизии (1937—1939) Ф.В. Воистинов.
  • старший лейтенант (1940) госбезопасности Отто Семёнович Стильве. В 1929—1930 годах был начальником ЭКО Томского окротдела ОГПУ, как член ВКП(б) и член президиума Партийной контрольной комиссии Томского округа Сибкрая. В 1930—1932 годах был оперативником ЭКО ПП ОГПУ Запсибкрая. С 1932 по сентябрь 1934 — начальник Анжеро-Судженского ГО ПП ОГПУ – УНКВД ЗСК. Активный участник организации массовых репрессий.
  • старший лейтенант госбезопасности А.Я. Пасынков — начальник Томского горотдела НКВД (1939).
  • майор госбезопасности С.С. Мартон — в 1936—1937 гг. занимал пост начальника окружного отдела НКВД ЗапСибКрая по Нарымскому округу (в звании тогда старшего лейтенанта госбезопасности). Особо отличился с «врагами народа», высланными и этапированными сюда в Нарымский край. За несколько лет до этого вёл репрессии в Томске как оперативник ОГПУ/НКВД.
  • сотрудник ОГПУ/НКВД Ф.А. Гнедик — с апреля 1934 года по сентябрь 1935 года занимал должность заместителя начальника колонии «Чекист» для несовершеннолетних заключённых и начальник группы в инспекции трудовой коммуны ОГПУ в этой же колонии «Чекист» в городе Томске; с февраля 1936 года по июль 1939 года — начальник тюрьмы № 3 (на ул. Пушкина) г. Томска и руководитель расстрелов в этой тюрьме.
  • лейтенант госбезопасности Лихачевский — начальник 4-го отделения Томского горотдела НКВД Новосибирской области (1937).
  • капитан госбезопасности Ф.Н. Иванов — сотрудник Томского горотдела НКВД/НКГБ в 1943.
  • майор госбезопасности М.М. Подольский — с 25 августа 1929 начальник 2-го отделения КРО ПП ОГПУ по Сибири; с 1930 — начотделения Особотдела СибВО (Новосибирск); с октября 1932 зам.начальника и начальник Томского оперсектора-горотдела ОГПУ ЗапСибКрая и (одновременно) начальник Особого отдела 78-й стрелковой дивизии (Томск); с ноября 1936 — помначальника, с 1937 — зам.начальника УНКВД ЗапСибКрая.
  • генерал-майор МГБ Л.А. Малинин — в 1937—1939 проявил себя как деятельный оперативник и начальник I-го отделения Дорожно-транспортного отдела НКВД Томской железной дороги (Томский округ), лично пытая арестованных[55]. В дальнейшем был переведён служить сначала на Украину, затем в ГСВГ.
  • лейтенант госбезопасности П.П. Плотников — начальник окружного отдела УНКВД Новосибирской области по Нарымскому округу (1939).
  • лейтенант госбезопасности А.А. Романов — начальник контрразведывательного отдела УНКВД Новосибирской области по Томску и Томскому округу (1937).
  • лейтенант/ст.лейтенант госбезопасности Н.С. Великанов — оперативный уполномоченный и дознаватель Особого отдела Томского оперативного сектора ОГПУ—НКВД в 1931—1935, начальник Особого отдела Управления госбезопасности Томского горотдела НКВД СССР в 1935—1937 (затем был переведён на повышение в Новосибирск).
  • лейтенант госбезопасности Н.А. Ульянов — начальник окружного отдела НКВД Новосибирской области по Нарымскому округу. Руководитель тюрем, этапов, концлагерей, лагерных лесоповальных пунктов и спецкомендатур Нарымского края. Особо «отличился» в Нарыме и Колпашево в беспощадных репрессиях к «врагам народа».
  • лейтенант госбезопасности К. Салтымаков — начальник Кожевниковского райотдела НКВД (август 1937 года).
  • лейтенант госбезопасности И.А. Попов — начальник Александровского райотдела НКВД (в 1937—1938).
  • лейтенант госбезопасности В.С. Максимкин — начальник Болотнинского райотдела НКВД Томского округа (в 1936—1938).
  • лейтенант госбезопасности А.К. Артюх — начальник Парабельского райотдела НКВД (в 1937—1938).
  • лейтенант госбезопасности Н.Т. Большаков — начальник Тегульдетского райотдела НКВД (в 1937—1938).
  • лейтенант госбезопасности Я.Ф. Адуев — начальник Туганского райотдела НКВД (в 1937—1938).
  • лейтенант госбезопасности С.И. Софриненко — начальник Асиновского РОМ НКВД (в 1937—1938).
  • полковник госбезопасности Н.С. Великанов — начальник начальник управления МГБ по Томской области в 1949—1953 гг., начальник управления УВД при Томском облисполкоме в 1953—1954 гг., начальник управления КГБ СССР по Томской области в 1954.

Места массовых казней

Крест на Каштачной горе, Томск. Фото: Павел Андрющенко
Камень скорби в Сквере
у Новособорной площади, Томск. Фото: Максим Вотяков
Мариинский памятник жертвам Сиблага «Безвинно расстрелянным». Фото из пресс-релиза Администрации Кемеровской области, 2010

Массовые казни в период 1921—-1961 производились разными способами уничтожения людей.

  • Морозной зимой и следом затяжной (до конце июня) весной 1928 года — «отправкой раскулаченных» (крестьянские многодетные семьи) в лютые морозы февраля-марта на открытых санях (гужевые повозки) в северные районы края: так крестьян Барабинской степи вооружённый конвой (комсомольцы-активисты, партактивисты и бойцы из частей ЧОН) пытались гнать в Шегарку. Как свидетельствуют документы государственного архива Новосибирской области (ГАНО), при морозе в 30—40 и более градусов через 50 км дети на повозке умирали от холода, потом умирали слабые здоровьем старшие члены семьи… Часто к месту высылки добирался только один измождённый глава семейства. Трупы замёрзших бросались в степи по дороге на съедение волкам. В официальную статистику жертв ГУЛАГа эти несчастные не входили — несчастный случай. Такие «высылки раскулаченных» практиковались до 1935—1937.
  • Голодомор. После изъятия в феврале—марте 1928 спецчастями «госзаготовителей» (ЧОНовцы и местный актив ВКП(б) и ВЛКСМ) всего найденного продовольствия (до 100%, то есть изъятие без остатка для семьи) у крестьян хлеборобных земель на территории современных Омской, Новосибирской, юга Томской областей и современного Алтайского края, в мае 1928 года (затяжная весна и позднее появление зелени) остававшиеся после «раскулачиваний» крестьянские семьи массово вымирали от страшного голода, часто женщины ели своих детей (документы архива ГАНО[56]. В статистику жертв ГУЛАГа эти погибшие не вошли.
  • Высылка на затопляемые остова Оби. На территории томского Приобья от Кривошеина до совр. Стрежевого часто практиковалась тактика создания в ноябре-январе поселения из ссылаемых на острове посреди реки Обь. Люди копали землянки и пытались выжить до весны. Конвой, охрана с пулемётами находилась на берегах реки. Весной в апреле река в ледоход поднималась и «стирала» поселение без остатка, все находившиеся там погибали. При попытке добраться до берега — расстреливались охраной. В статистику ГУЛАГа эти жертвы несчастного случая в половодье не включались. Только в памяти местных жителей оставались свидетельства этих происшествий.
  • Массовые расстрелы.

(…) (список не окончательный)

Места массовых расстрелов.

  • Одним из мест массовых расстрелов было поле у города Мариинска, где длительное время находилась главная администрация Сиблага. В канун Дня памяти жертв политических репрессий в 2010 году администрация Кемеровской области был открыт скромный обелиск в память о невинно убиенных (см. фото справа)[57].

(…) (список не окончательный)

  • В Томске массовые расстрелы по приговорам «тройки» производились во дворике окружного управления НКВД (ныне Музей НКВД) напротив горкома ВКП(б) в центре города; на кладбище вдоль улицы Иркутской[58], за этим кладбищем в Каштачном овраге, а также здесь же рядом на территории тюрьмы КПЗ/СИЗО по современному адресу ул. Пушкина, 48-А на Каштачной горе…[59]
  • весной 1979 года оползень обнажил на берегу Оби у города Колпашево место массового складирования штабелями тел мужчин, женщин всех возрастов и разных социальных слоёв населения, а также их детей, расстрелянных в 1930-е местным отделением НКВД. Дело по трупам, падающим в реку после оползня берега получило широкую огласку, «Колпашевский Яр» вошёл символом Сиблага в историю края.
  • Расстрелы тех, кто оказывал сопротивление системе ГУЛАГа и восставших узников. Такие расстрелы, по воспоминаниям старожилов села Баткат, были в деревнях близ Шегарки, в других районах современной Томской области — где были крестьянские волнения и оказание сопротивления властям спецпереселенцев.

(…) (список не окончательный)

Сопротивление

(…) (список не окончательный)

См. также

(…) (список не окончательный)


Примечания

  • Помеченная значком (?) информация требует дополнительного уточнения.
  1. ↑ См. об Шемонаихинском отдельном пункте Сиблага на сайте алтайской районной газеты «К новым рубежам».
  2. ↑ Один из таких совхозов НКВД располагался в селе Богашёво близ Томска.
  3. ↑ По нормам русского языка, данное учреждение должно именоваться именно пересылочным пунктом. Но в новоязе и массовом использовании в ту эпоху преобладало пересыльный пункт или пересылка.
  4. ↑ В 1932 году четверо сибирских писателей (Николай Анов, Евгений Забелин, Сергей Марков и Леонид Мартынов) были сосланы на спецпоселение в Северный край по делу так называемой литературной «Сибирской бригады».
  5. ↑ Проект не реализован.
  6. ↑ Подробнее о стройках 501 и 503 см. материалы экспедиций ТВ-2 (Томск), исследования российских краеведов и публикации НКО города Салехарда.
  7. ↑ Фонды архива ГАНО (Государственный архив Новосибирской области), данная информация опубликована к 95-летию Новосибирска в сборнике ГАНО «Наша малая Родина: Хрестоматия по истории Новосибирской области, 1921-1991».
  8. ↑ Проект не реализован.
  9. ↑ Силами зеков ТомАсинЛага было построено 42,5 км пути, ветка «Томск — Асино». Только во второй половине XX века, уже без ГУЛАГа, под нажимом первого секретаря Томского ОК КПСС Е.К. Лигачёва, была выстроена ветка «Асино — Белый Яр». В настоящее время Москва продолжает изыскивать средства на ж.д. «Белый Яр — Енисейск» и думает о соединении здесь северных железных дорог, строительством ветки «Белый Яр — Колпашево — Нижневартовск».
  10. ↑ Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 — начало 1933 года. — Новосибирск, 1993. — С. 287—288.
  11. ↑ Сибкрайисполком — советский новояз, слово, составленное из наименования исполнительного органа власти Исполнительный комитет при Совете депутатов трудящихся Сибирского края РСФСР. Располагался в здании нынешней Администрации Новосибирской области на Красном проспекте города Новосибирска.
  12. ↑ Домзак — советский новояз, слово, составленное из осовременненого наименования тюрьмы — Дом заключений под стражу.
  13. ↑ Трудовая колония — облегчённый вариант концентрационного лагеря с принудительным трудом заключённых (и условно-заключённых), где спецконтингент не обязательно был под сопровождением конвоя. Спецпереселенцы, например, днём выполняли нормы принудительного труда, вечером обязательно отмечались в конторе спецкомендатуры при бараках такого посёлка-колонии.
  14. ↑ ГАНО — Государственный архив Новосибирской области, фонд 47, опись 5, дело 114, лист 129.
  15. ↑ Сибирский край был образован Сибревкомом взамен бывших Томской (основная территория), Омской, Алтайской и Енисейской губерний и просуществовал до 30 июля 1930, когда был разделён на Восточно-Сибирский край и Западно-Сибирский край. Запсибкрай просуществовал до очередной территориальной реформы в 1937.
  16. ↑ ПАНО, ф. 3, оп. 3, д. 107, л. 20—21.
  17. ↑ ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 2919, л. 5.
  18. ↑ ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 2919, л. 61об.
  19. ↑ С.А. Папков. Сталинский террор в Сибири. 1928—1941.
  20. ↑ ПАНО, ф. 3, оп. 2, д. 218, л. 6.
  21. ↑ ГАНО, ф. 47, оп. 5, д. 166, л. 87
  22. ↑ См. подробнее о красном терроре
  23. ↑ См. ГАРФ, ф. 5446, оп. 11, д. 1310, л. 13—14.
  24. ↑ В 1930-е трудовые колонии, тюрьмы (домзаки), камеры предварительного следствия КПЗ и СИЗО находились в подчинении Отдела мест заключений (ОМЗ) НКВД СССР, их узники не входили в общую статистику узников системы Главного управления лагерей НКВД (ГУЛАГ) и подразделений этого управления типа Сиблаг.
  25. ↑ См. там же.
  26. ↑ Хлеборобные районы Сибири — Алтай, Барабинские и Кулундинские степи, лесостепи вдоль реки Шегарка, др.)
  27. ↑ АП РФ. ф. 3. оп. 58. д. 212. л. 16.
  28. ↑ АП РФ. ф. 3. оп. 58. д. 212. л. 17.
  29. ↑ Тепляков А.Г. Машина террора: ОГПУ-НКВД Сибири в 1929—1941 гг. / А.Г. Тепляков. — М.: Новый Хронограф; АИРО-XXI, 2008. — С. 339.
  30. ↑ С.А. Папков. Сталинский террор в Сибири. 1928—1941. С. 219—220.
  31. ↑ РГАСПИ. — ф. 17. — оп. 2. — д. 575. — л. 107—110. // Гвардейцы Октября. Роль коренных народов стран Балтии в установлении и укреплении большевистского строя. — М., Индрик, 2009.
  32. ↑ О прокуроре Баркове И.И. см. на сайтах http://www.knowbysight.info/ и http://www.prokuratura-nso.ru/.
  33. ↑ В частности, см. дело сибирского деятеля культуры и профсоюзного активиста Н.И. Клюкина.
  34. ↑ О рассказе — см. статью в Русс.Википедии.
  35. ↑ Cборник ГАНО «Наша малая Родина: Хрестоматия по истории Новосибирской области, 1921-1991»; Новосибирск, 1997.
  36. ↑ О зверствах красного партизана Г. Ф. Рогова и его подручного Ф. А. Волкова см. на сайте истории Новониколаевска и на ЖЖ
  37. ↑ ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 2922, л. 21.
  38. ↑ ПАНО, ф. 3, оп. 6, д. 82, л. 5.
  39. ↑ ПАНО, ф. 3, оп. 1, д. 455, л. 158-161.
  40. ↑ ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 2740, л. 7.
  41. ↑ ГАНО, ф. 1020, оп. 8, д. 35, л. 48.
  42. ↑ Остатки таких землянок с печками-буржуйками из бидонов можно было видеть в южной части территории медико-санаторного комплекса «Ключи» близ Томска — ещё весной 2012 года.
  43. ↑ Шалганов А. Дневник // Реабилитирован посмертно. Вып. 2. — М., 1988. — С. 256—259.
  44. ↑ Партактив — советский новояз. Так называли собрание коммунистов, но не всех, а лишь высшего актива партячейки, парторганизации. Собрание носило строго закрытый характер, так как обсуждались главные вопросы местной действительности. В дальнейшем в СССР стали практиковаться партхозактивы — собрания региональных высших партийных, комсомольских и профсоюзных деятелей и руководителей основных промышленных (аграрных) предприятий и вузов региона.
  45. ↑ ПАНО, ф. 260, оп. 1, д. 1, л. 157.
  46. ↑ ПАНО, ф. 260, оп. 1, д. 1, л. 26.
  47. ↑ Охрана объектов осуществлялась 1-м и 2-м стрелковыми дивизионами военизированной охраны Томско-Асиновского ИТЛ НКВД (по материалам архивов Томской области).
  48. ↑ Начальники лагеря: комиссар госбезопасности 2-го ранга (генерал-полковник) К.М. Карлсон, с 16.08.1937 по 11.01.1938; ст.лейтенант госбезопасности Ф.И. Автономов, с 11.01.1938 по 1939; лейтенант госбезопасности П.Т. Борисов, с 1939 по 1940.
  49. ↑ Томский областной краеведческий музей
  50. ↑ См. о Сибармии на сайте о Новониколаевске.
  51. ↑ См., например, о крупнейшем просоветском, но антибольшевистском восстании крестьян Юга Сибири — «Сибирская Вандея».
  52. ↑ Начальник СибУЛОН комиссар госбезопасности И.М. Биксон — старый партиец и ветеран ВЧК-ОГПУ, занимавший в 1920-е годы руководящие чекистские посты на Украине, в Узбекистане (Туркменестане) и Тамбове. Биксон хозяйничал до 1932 года включительно. За это время СибУЛОН принял десятки тысяч крестьян вместе с их семьями как из самой Сибири, так и европейских областей, а также массу людей, арестованных ОГПУ в ходе «очистки» городов страны от «деклассированных элементов».
  53. ↑ А.А. Горшков принял огромное почти неуправляемое «хозяйство», где не представлялось уже возможным что-либо изменить или улучшить. На следующий год, когда в нарымской тайге из-за полной неразберихи и бездействия работников Сиблага в течение двух недель были заморены голодом несколько тысяч спецпереселенцев, Горшкова сделали «козлом отпущения», наказали отстранением от должности и переводом на службу в другую область РСФСР.
  54. ↑ Ранее комиссар госбезопасности М.М. Чунтонов уже возглавлял Сиблаг, затем был одним из руководителей БАМлага. Летом 1937 был временно руководителем Лагеря строительства Беломорско-Балтийского канала.
  55. ↑ Тепляков А. Минувшее. / Исторический альманах. Вып. 21. — М.-СПб.: Atheneum — Феникс., 1997. С. 240—293.
  56. ↑ Архив ГАНО, Новосибирская область. См. публикации документов ГАНО в книге «Наша малая Родина: Хрестоматия по истории Новосибирской области, 1921-1991». Новосибирск, 1996
  57. ↑ Из пресс-релиза Администрации Кемеровской области (2010): Памятник разместили недалеко от места расстрела узников Сиблага, по дороге к деревни Малый Антибес (к северу от Мариинска). Обелиск изготовлен из камня, на котором нанесена надпись «Безвинно расстрелянным». Памятник создан на средства руководителя Мариинского автотранспортного предприятия Николая Павловича Плуталова, внука жертвы Сиблага. Ему же принадлежит и идея создания обелиска. Дед Николая Павловича был репрессирован и впоследствии расстрелян. Рядом с монументом сотрудники музея-заповедника «Мариинск исторический» планируют установить верстовой столб, символизирующий каторжную дорогу, с табличкой «в 70-ти метрах от этого монумента находится место захоронения расстрелянных в годы репрессий 1930-х — 1940-х гг.».
  58. ↑ Ныне это место под корпусами завода Сибкабель, в 1949 году улицу Иркутскую переименовали в ул. Пушкина.
  59. ↑ В западной части оврага на взгорке в 2000-х установлен памятный Крест в память о погибших в годы сталинских репрессий…


Литература и источники


  • 1928 год. Поездка И.В. Сталина в Сибирь. Документы и материалы // Известия ЦК КПСС. — Москва, 1991. — № 5. — С. 193, 196—199. ISSN: 0235-7097.
  • 1933 год: Назинская трагедия. Из истории земли Томской [документальное научное издание]. / Составитель С.А. Красильников. / Под ред. Б.П. Тренина. // Серия «Из истории земли Томской». — Томск, 2002. — 222 с. (О Назинской трагедии на нарымском обском острове в 1933.). — Электронный ресурс: drive.google.com.
  • 1936—1937 гг. Конвейер НКВД. Из хроники «большого террора» на томской земле: Сборник документов и материалов / Гос.архив Томской области, Управление Федеральной службы безопасности РФ по Томской области, Томское областное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал»; Сост. Б.П. Тренин. — Томск: Издательство «Водолей Publishers», 2004. — (Серия «Архивы Сибири. Под грифом "Секретно"»). — 430 с. — Электронный ресурс: docs.historyrussia.org.
  • 1937—1938 гг. Операции НКВД: Из хроники «большого тер­рора» на томской земле. // Ред.коллегия тома: А.В. Большакова, В.И. Марков, И.В. Родионова, Б.П. Тренин (отв.редактор), Ю.Г. Удодов. — Томск—Москва: «Водолей Publishers», 2006. — 464 с. (Архивы Сибири. Под грифом «Секретно»). — ISBN 5-902312-69-8. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru и [1].
  • 1940—1956. Невольные сибиряки: Сборник документов и материалов. // Серия «Из истории земли Томской». — Томск, 2001. — 349 с. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru.
  • 80 лет назад вышло постановление, начавшее Большой террор [«Возникло соревнование — кто больше арестует»] // Портал «Газета.ру» (публицистика). Интервью с учёным Л.А. Лягушкиной, МГУ. — Москва, 2017. — 2 июля. — Электронный ресурс: www.gazeta.ru.
  • Александров К.М. Зачем Сталин устроил Большой террор и утопил страну в крови: «Осужденным к расстрелу рубили головы топором» [интервью] // ИА «Лента.ру». / Корр. Андрей Мозжухин. — М., 2017. — 5 августа. — Электронный ресурс: www.lenta.ru.
  • Антропология террора. Яр // Историко-гуманистический проект видеоматериалов ИА «ТВ-2» о событиях периода ГУЛУГа в Нарымском округе. — Томск, 2018. — Электронный ресурс: tv2.today/Istorii.
  • Афонин В.Е. Биография // Юность. — М., 1990. — № 4.
  • Беликова О.Б. «Суровая наказань»: ссылка алтайской семьи Коростелкиных в Парабелье (1931–1948 гг.) / Ред. О.М. Рындина // Томский Север: земля каргасокская – боль и гордость России: Материалы всероссийской научно-практической конференции 9–11 сентября 2011 г., Каргасок. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2013. — С. 183–194. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru.
  • Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х — 1930-е гг.). — М., 1995. — 316 с.
  • Боль людская. Книга Памяти томичей, репрессированных в 1930—1940-е и начале 1950-х годов: в 5 т. / сост.и ред. В.Н. Уйманов. — Томск: Управление ФСБ РФ по Томской области, 1991–1999. — Электронный ресурс: nkvd.tomsk.ru.
    • Боль людская: Книга памяти жителей Томской области, репрессированных в 1920-х — начале 1950-х гг.: в 3 томах. — 2-е изд., доп. и перераб. / сост. В.Н. Уйманов. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2016. — ISBN 978-5-7511-2427-4. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru.
  • Бруль В. Депортированные народы в Сибири (1935—1965 гг.). Сравнительный анализ // Наказанный народ: по материалам конференции «Репрессии против российских немцев в Советском Союзе в контексте советской национальной политики». — М.: «Звенья», 1999.
  • Бурматов Г.И. Белосток [стихотворение] / Г. Бурматов // Из истории земли Томской. Сибирский Белосток: сборник документов и материалов / Том. польск. нац. центр «Белый Орёл», Гос. архив Том. обл., Том. ист.-просвет. правозащитное и благотворительное о-во «Мемориал», Музей общ.-полит. ист. XX века; [cост. В.А. Ханевич; Отв. ред. Б.П. Тренин]. — Томск, 1998. — С. 186.
  • Бурматов Г.И. Вся транссибирская магистраль усеяна «Катынями» / Г.И. Бурматов // Томский вестник (газета). — Томск, 1992. — 13 ноября. — С. 3. — О катынском расстреле. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru.
  • Кузнецов И.Н. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы и реабилитация жертв террора: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Томск: Издательство Томского университета, 1992. — Электронный ресурс: vital.lib.tsu.ru.
  • Лекция начальника ГУЛАГа В.Г. Наседкина, предназначенная для слушателей Высшей школы НКВД СССР от 05.10.1945 // Документ ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 77. Лл. 66–108. Подлинник. — Электронный ресурс: http://www.alexanderyakovlev.org/fond.
  • Лопатин Л.Н., Лопатина Н.Л. Коллективизация и раскулачивание в воспоминаниях очевидцев. — М., 2006. — 523 с.
  • Лягушкина Л.А. Репрессии как элемент мобилизационного развития СССР 1930-х годов: к оценке информационного потенциала книг памяти // Труды кафедры новейшей истории России Челябинского государственного университета. Т.7. — Челябинск, 2013. — С. 90—100.
  • Лягушкина Л.А. Социальный портрет репрессированных в годы «Большого террора» (1937—1938 годы) в Алтайском крае и Северо-Осетинской АССР: сравнительный анализ баз данных по региональным Книгам памяти. // Материалы Международного молодёжного научного форума «Ломоносов—2012». — М.: «МАКС Пресс», 2012. — Электронный ресурс: lomonosov-msu.ru.
  • Майофис А.И. Мой дед в лагере выжил // Блоги на РС: А. Майофис. 2018 год. 30 августа.
  • Максименко А.В. Переворот в деревне (коллективизация: период 1926—1933 годы) // «Моя Колыбелька». — Электронный ресурс: astro.websib.ru, 2001—2016.
  • Мелентьев П.В. Два отрывка из воспоминаний // Уроки гнева и любви: Сборник воспоминаний о годах репрессий (1918 год — 1980-е годы) / сост. Т.В. Тигонен. — СПб., 1994. — Выпуск 7. — С. 171—177. (воспоминания о пребывании в томском Сиблаге)
  • Мелентьев П.В. Два года [историко-биографическое эссе] / П.В. Мелентьев; СПГУТД. — СПб.: СПГУТД, 2009. — 182 с.
  • Мифтахов, Ринат. На земле раскулаченных дедов (первоначальный вариант наименования: «На земле расстрелянных дедов»). [Интернет-публицистика с видеоматериалами] / Лента новостей ТВ2. — Томск: АН ТВ-2, 2016. — 3 декабря, 12:14 TSK. — Электронный ресурс: www.tv2.tomsk.ru.
  • Михеенков Е.Г. Пенитенциарная система Томской губернии 1879 — середина 1930-х годов: историко-правовые аспекты [монография] / Е.Г. Михеенков, В.Н. Уйманов; Кузбасский институт ФСИН: Томский филиал; Ассоциация юристов России. — Томск: Издательство ТГПУ, 2012. — 276 с., ил.
  • Муравьёва Л. «Меня спас Рюрик» [о судьбе Магды Францевны Мацулевич, спасшей в годы войны от закрытия Томское музучилище, но попавшей затем в Сиблаг] // Интернет-портал ТВ-2: раздел «ХХ век. Очевидцы». — Томск: ТВ2, 2019. — 1 апреля. — Электронный ресурс: tv2.today/Istorii.
  • Муравьёва Л. «Найти бы того, кто на меня донёс! Но нет его. Расстреляли…» [о судьбе Захара Сергеевича Авдюшина, узника ТомсАсинлага] // Интернет-портал ТВ-2: раздел «ХХ век. Очевидцы». — Томск: ТВ2, 2019. — 4 февраля. — Электронный ресурс: tv2.today/Istorii.
  • Муравьёва Л. «Такие глубокие ямы не зарастут никогда…» [ямы от братских могил репрессированных в окрестностях деревни Палочка] // Интернет-портал ТВ-2: раздел «ХХ век. Очевидцы». — Томск: ТВ2, 2019. — 3 июля. — Электронный ресурс: tv2.today/Istorii.
  • Мучник В.М. Большой террор: деды и внуки // Интернет-портал ТВ-2. — Томск: ТВ2, 2016. — 21 ноября. — Электронный ресурс: tv2.tomsk.ru.
  • Мы больше никогда ничего не узнаем: миллионы людей сгинули в ГУЛАГе, а теперь память о них уничтожают // Интернет-портал «Лента.ру». — М., 2018. — 8 июня. — Электронный ресурс: lenta.ru.
  • Нарымская хроника. 1930—1945. Трагедия спецпереселенцев: Документы и воспоминания (составление и комментарии В.Н. Макшеева). Серия: Исследования новейшей русской истории. Выпуск 3. Под общей редакцией А.И. Солженицына. — Москва: Русский путь, 1997. — 256 с.
  • Наша малая Родина: Хрестоматия по истории Новосибирской области, 1921—1991 // Сост. В.И. Баяндин, В.А. Ильиных, С.А. Красильников, И.С. Кузнецов и др. / Материалы Государственного архива Новосибирской области. — Новосибирск: ЭКОР, 1997. — 768 с. — ISBN 5-85618-093-3 .
  • Неволин В.А. Человек, лишённый малой родины [текст] / В.А. Неволин; [лит. обраб. В.П. Зыкова; оформ.обложки А.Ю. Кирюшина; фото из архива автора]. — Красноярск: РАСТР, 2014. — 145, [3 с].: ил. (о периоде сталинских репрессий и судьбах раскулаченных крестьян Красноярского края, оказавшихся в 1930-е на спецпоселении в Первомайском (Пышкино-Троицком) районе).
  • Неизвестная Россия. ХХ век. Кн. 1. — М., 1992.
  • Неизвестный Кузбасс. Тоталитарная система: палачи и жертвы [сборник архивных документов]. — Кемерово, 1995. — 251 с.
  • Некоторые из материалов по томскому НКВД, 1936—1937 гг.
  • Новокшонов В.А. В тридцатые комендатурские / В. Новокшонов; Тегульдетский краеведческий музей. — Тегульдет, 1993.
  • Общероссийская электронная Книга Памяти «Репрессированная Россия» / Российская ассоциация жертв незаконных политических репрессий. — М., 2006. — Электронный ресурс: rosagr.natm.ru.
  • Охотин Н., Рогинский А. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937—1938 гг. // Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. — М., 1999. — С. 35—75.
  • Памятник жертвам политических репрессий установлен в селе Спасо-Яйское // ИА РИА Томск. — Томск, 2018. — 22 сентября. — Электронный ресурс: riatomsk.ru.
  • Папков С.А. «Кулацкая операция» 1937—1938 гг. в Краснозерском районе Западно-Сибирского края // Сталинизм в советской провинции 1937–1938 гг. Массовая операция на основе приказа № 00447. — М.: РОССПЭН, 2009. — С. 844—860.
  • Папков С.А. Обыкновенный террор. Политика сталинизма в Сибири. — М.: РОССПЭН, 2012. — 440 с.
  • Папков С.А. Руководящие кадры Сибири 1919—1941. Справочник. — Новосибирск, 2021.
  • Папков С.А.. Сталинский террор в Сибири. 1928—1941. — Новосибирск, 1997. — Электронный ресурс: http://providenie.narod.ru.
  • Петров Н.В., Кокурин А.И. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918—1960. — М., 2000.
  • Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД, 1937—1938 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан. — М., 1997. — С. 22—43.
  • Петров Н.В. Кто руководил органами госбезопасности, 1941—1954 [справочник] / Международное общество «Мемориал», РГАСПИ, Государственный архив РФ, ЦА ФСБ России. — М.: «Звенья», 2010. — 1008 с., ил. — ISBN 5-7870-0109-9. — Электронный ресурс (скан, *.pdf на library.khpg.org: (часть 1) и (часть 2).

Ссылки по теме

Материалы по теме Сиблага в Энциклопедии «Товики»


Это незавершённая статья. Вы поможете проекту, исправив и дополнив её.




Библиография статьи:
* Сиблаг [текст] // Товики. — Томск, с 2012. — Электронный ресурс: towiki.ru: Сиблаг.


Теги:

  • что такое сиблаг
  • что такое сибирский гулаг



Источник — https://towiki.ru/index.php?title=Сиблаг&oldid=286239