Назинская трагедия

На́зинская траге́дия — события в рамках массовых сталинских репрессий, случившиеся в мае 1933 года на реке Оби близ деревни Назино Александровского района Нарымского округа Западно-Сибирского края РСФСР (СССР).

Событие

В 1933 году на территории Александровского района произошла печально знаменитая в стране Назинская трагедия.

В конце мая 1933 года на необитаемом острове, около 7 км ниже по течению реки Оби от прибрежной таёжной малообжитой деревеньки Назино, были высажены более 6 тысяч человек осужденных и конвоируемых к спецпоселению северной Нарымской спецкомендатуры СибУЛОН ОГПУ СССР. Их оставили здесь без еды, одежды и какого-либо укрытия, так как командиры томского конвоя сопровождения перестали понимать сами, куда необходимо доставить спецконтингент (осужденных «врагов народа»).

Ранее, в апреле 1933 года, в Москве и Ленинграде была закончена совместная спецоперация органов ОГПУ, НКВД и милиция Рабоче-крестьянской советской милиции по «очищению» от «деклассированного и антисоветского элемента» этих городов. На улицах, в подвалах и на чердаках отлавливались все, кто «нелегально» находился на территории города, то есть на момент проверки не имели никаких документов на право проживания в городах. Большей частью это были совершеннолетние подростки-беспризорники, бездомные бродяги, нищие и попрошайки, проститутки, недавно сбежавшие от коллективизации в города беспаспортные крестьяне, бывшие священнослужители разрушаемых в те годы храмов и монастырей, а также другие граждане, которых спешно в рамках спецоперации осуждали «за нарушение паспортного режима». Сюда же вошли представители других дореволюционных социальных слоёв населения, которые не относились ни к одному из разрешённых в СССР классов: «рабочие-пролетарии», «колхозные крестьяне», «творческая интеллигенция» (при наличии документов члена профильного профессионального союза: музыкантов, артистов, писателей, художников, журналистов) и «советские служащие». Как выяснится позже, многие их «схваченных» оказались арестованными прямо на улице неподалеку от своего места жительства — только потому, что у них при встрече с группой облавы не оказалось с собой документов, удостоверяющих их личность. Практически сразу производилось «осуждение»: специальные «тройки» практически не разбираясь с арестованными «штамповали» им обвинительные приговоры. Этих людей направляли в ранее (с 1928) созданные спецпоселения для «раскулаченных». В районы Нарымского севера и Северного Казахстана предполагалось депортировать в течение 1933 года до 2-х миллионов человек – по 1 миллиону в каждый этот регион.

Все осужденные собирались во временных концентрационных лагерях ОГПУ, как правило — в бывших городских монастырях и затем, во второй половине апреля, одновременно были отправлены в охраняемых товарных вагонах поездами в направлении Сибири.

По пути следования поездов из Ленинграда и Москвы, к ним подцеплялись вагоны с жертвами подобных «спецопераций ОГПУ» по другим городам доуральской России. Таким образом количество осужденных при приближении в начале мая к столице Западно-Сибирского края городу Новосибирску перевалило за 6 тысяч человек, сегодня указывается численность ок. 6100 человек.

В Томске колонны осужденных были доставлены на берег Томи, где людей затолкали в трюмы заранее подготовленных барж. Весна в тот год выдалась ранней и жаркой, поэтому от духоты, скудного питания, инфекционных заболеваний, а также в результате агрессивного поведения других осужденных уже сразу после отхода каравана на север умерли несколько десятков человек. По Оби караван двигался более двух недель. Целью назначения считалась штрафная Александро-Ваховская спецкомендатура ОГПУ. При этом так называемые сибирские «спецкомендатуры» имели особый территориальный статус и часто их лагпункты и спецколонии-поселения располагались на территориях нескольких районов сибирского края. Так протяжённость одной лишь Шегарской спецкомендатуры была более тысячи километров по линии вдоль речки Шегарка — от посёлка Каргат на Транссибе и до границ Нарымского округа на севере. Так и спецкомендатуры на территории Нарымского края имели не чёткие очертания: штаб окружной комендатуры и масса разбросанных по бескрайней и бездорожной тайге малых спецкомендатур и лагерных пунктов.

19 мая осужденных, а ныне именуемых трудспецпереселенцев в количестве 5917 человек временно высадили на необитаемом острове за деревней Назино. Для предотвращения побегов на берегах Оби вокруг острова были расставлены пулемётные караулы, которые уже на второй день стали отстреливать людей, пытавшихся спастись с острова.

В течение нескольких дней на острове были разбиты четыре палатки для размещения наиболее ослабленных и больных поселенцев, в одной из которых разместили больных с подозрением на сыпной тиф и холеру. В одной из палаток 25 мая была организована раздача суточного пайка питания, состоящего из: 500 граммов хлеба, 32 грамма крупы, 13 граммов сахара, и горсть соли. Выявленные на острове беременные женщины были переправлены под надзор в деревню Назино.

Благодаря холодной с ветром и снегом погоде, а также многочисленным криминальным элементам, к 21 маю 1933 года по всему острову было выявлено около 70 трупов. У пяти из них были вырезаны мягкие части тела, а также извлечены печень, сердце и лёгкие. С поличными были задержаны три человека и направлены к начальнику конвоя.

Высаженных на острове не снабдили ни едой, ни одеждой, ни инструментами. День высадки выдался солнечным и довольно тёплым, а потом переменчивая сибирская погода дала о себе знать: температура упала, поднялся ветер и начался снегопад.

Не имея крыши над головой, тысячи ссыльных спасались от холода только теплом от разведённых костров. Тем не менее, уже на вторые сутки пребывания на острове погибли около 300 человек. Некоторые просто замерзли, другие сгорели заживо от того, что, пытаясь согреться, расположились слишком близко к огню, третьи скончались от голода, четвёртые — от болезней. Через 3 дня на остров привезли ржаную муку. Её насыпали осужденным прямо в ладони, шапки, платки, куртки. Никакой посуды им так и не выдали. Большинство разводили муку речной водой и ели её в таком виде. Но многие изголодавшиеся просто заталкивали сухую муку в рот, вследствие чего зачастую умирали от элементарного удушья. Когда муку стали выдавать мешками по бригадам, осужденные, назначенные на должность бригадиров, забирали всё себе, пряча мешки в лесу острова. Их подчиненные питались корой с деревьев, мхом и травой. В связи с голодом и суровыми климатическими условиями среди заключённых участились случаи каннибализма. Кроме того со стороны администрации осужденные регулярно подвергались избиениям, а некоторых просто расстреливали за неподчинение или за «скандальность».

Резкая смена погоды на практически зимнее похолодание (у людей отсутствовала одежда и у многих — отобранная на этапах обувь, отсутствие жилья и даже землянок) и полное отсутствие питания привели к тому, что через неделю в живых здесь осталось около 2000 человек, которых стали вывозить лодками на плотно охраняемый таёжный обской берег.

Однако в процессе переправы несколько десятков из них скончались, и в причаливших лодках оказывались не живые люди, а трупы. Да и выбранное властями место было ничем не лучше страшного острова. В дикой тайге, без должного питания, одежды и медикаментов ссыльные продолжали умирать. Поэтому вскоре их снова перевезли.

Погибших не хоронили — их тела отправлялись на обское дно.
Следы гибели на острове тысяч человек были смыты последующими сезонными речными половодьями.

Все эти события описал в своей докладной записке, адресованной ЦК ВКП(б) лично тов. И.В. Сталину, инструктор-пропагандист Нарымского окружкома ВКП(б) тов. Величко. По словам инструктора, к концу августа из более чем 6-ти тысяч осужденных в живых осталось всего 2 тысячи 200 человек. Письмо инструктором Величко было отпечатано в трёх экземплярах, кроме Москвы оно было отправлено в Новосибирск — Роберту Эйхе и в город Нарым — секретарю окружкома ВКП(б). Изложенные в нём данные были подтверждены проверками нескольких комиссий. Часть этих документов, рассекреченных в годы перестройки, впервые была опубликована в сборнике «Спецпереселенцы в Западной Сибири 1933—1938».

Практически все факты, изложенные Величко, подтвердились.

Материалы дела по расследованию массовой гибели осужденных «врагов народа» были засекречены властями. Широкой общественности о них стало известно только в период гласности в СССР в конце 1980-х — начале 1990-х годов.

Литература

• Величко В.А. Письмо в партийные органы о положении на острове Назино. // Земля александровская: сборник научно-популярных очерков к 75-летию образования Александровского района / Под ред. Я.А. Яковлева; Томский гос.объединённый историко-архитектурный музей. — Томск: издательство Томского университета, 1999. — 453,[1] с.: ил., карт., фото. — ISBN 5-7511-1030-7. — Электронный ресурс: elib.tomsk.ru.
• Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930—1945. — Новосибирск: Издательства «Наука» и «ЭКОР». Годы выпусков книги: 1992, 1993, 1994, 1996.

• Оригинал записки Величко о назинской трагедии из Государственного архива Новосибирской области (интернет-публикация от 01.07.2014).

Память

На месте трагедии у острова, на берегу Оби, в 1990 году был установлен большой деревянный поминальный крест.

Ссылки

• Статья в Русской Википедии (с 2010 года)
• Портал исторических публикаций «Русская Семёрка»: Что стало с осужденными, которых оставили на необитаемом острове близ Назино
• Александровский район: Историческая справка
• Филимонов, Андрей. Историографический материал о Назинской трагедии: «Жизнь на острове смерти» (19.06.2018)