Лидия Николаевна Делекторская

Ли́дия Никола́евна Деле́кторская ( 10(23) июня 1910 года, Томск, Российская Империя — 16 марта 1998 года, Париж, Франция) — русская переводчица в Париже, секретарь и творческая муза великого французского художника XX века Анри Матисса в последние годы его жизни.

Биография

Лидия Делекторская родилась в 1910 году в губернском городе Томске, в семье врача, профессора медицины Томского университета Н.И. Делекторского. Семья Делекторских жила в доме на углу улиц Еланской и Ярлыковской (ныне это дом по адресу улица Кузнецова, дом 20) — рядом с домом известного многодетного генерала Н.М. Пепеляева.

Дом на углу улиц Ярлыковской и Еланской, в котором родилась и выросла Л.Н. Делекторская
(современный вид здания)

В первое время разрухи после Гражданской войны, во время эпидемии врачи Делекторские оказались заражёнными и, избежав контактов с оберегаемой дочерью, умерли. В 13 лет Лидия осталась круглой сиротой.

Попечение над Лидией взяла тётя, которая вскоре с семьёй через КВЖД уехала в Харбин, где училась в городском русском Реальном училище. После осложнения ситуации вокруг КВЖД 1928 года они уехали в эмиграцию в Париж. Жили в небогато, юная Лидия Делекторская начала подрабатывать переводчицей и давала уроки русского языка.

Однажды в 1932 году 22-летняя Лидия Делекторская шла по городу Ницце и изучала объявления с целью подыскать новую подработку. На автобусной остановке её внимание привлекло объявление, в котором было написано, что художник ищет помощника. Далее имелся только адрес для контактов, информации, кто этот художник не было.

Придя по указанному адресу она оказалась в доме известного художника 63-летнего Анри Матисса, впрочем о котором она ранее ничего не слышала.

Их встреча произошла фактически случайно, но после неё они провели вместе 22 года, практически не расставаясь. Она отдала ему свою жизнь, а он не мог писать картины, не видя её красоту и грацию.

…Всё в её облике привлекало ясностью. Почему-то не могу назвать её красавицей, но Матисс рисовал её с восхищением.
Даниил Гранин. Причуды памяти. (М., 2014).

Первое время Лидия в доме семьи Матисса выполняла обязанности сиделки у его больной жены, а также однажды и у больного Матисса. Художник некоторое время не обращал на девушку особого внимания, он весь отдавался работе над полотном «Танец». Затем однажды он увидел её по-новому и нарисовал её эскизный портрет. Л. Делектроская вспоминала об этом:

…Однажды Матисс пришёл в перерыв на отдых с альбомом для набросков под мышкой, и, пока я рассеянно слушала их разговор с женой, он вдруг скомандовал мне вполголоса: «Не шевелитесь!». И, раскрыв альбом, сделал с меня зарисовку в очень привычной для меня позе: голова, опущенная на скрещённые на спинке стула руки.
Такие импровизации стали повторяться всё чаще и чаще. И вскоре Матисс попросил меня позировать ему.

Писатель Константин Паустовский пересказал рассказ Л. Делекторской о событиях 1945 года.

Время шло, Матисс старел, начал болеть, потом вообще слёг, но тем не менее работы не бросал. Делекторская здесь становится необходимым ему человеком, его правой рукой — и секретарём, ведущим его дела, и помощницей, умеющей и замесить клей для аппликаций, и развести краски для холста, и просто незаменимым другом, который всегда рядом. Она рассказывала:
«— …Это было в 1945 году. Только что кончилась война. Россия праздновала победу, но ценой скольких страданий! Что же до меня, то я пережила войну довольно пассивно, под тёплым крылышком Матисса. Конечно, меня тоже не миновали какие-то трудности, но всё же куда меньшие.
Я была апатридом, не имеющим французских корней и потерявшим их на Родине, которую я по-прежнему очень люблю. Тогда меня обуял порыв братских чувств по отношению к России. К примеру, мне очень хотелось послать туда огромный букет цветов. Это, увы, невозможно, а жаль.
И мне неожиданно пришла в голову мысль: купить у Матисса несколько лучших рисунков, пусть даже ценой самых неразумных долгов, и отослать этот драгоценный и, если так можно выразиться, неувядаемый (по сравнению с цветами) подарок московскому музею, где, без сомнения, знают Матисса.
Я тайком порылась в его картонных коробках с рисунками в поисках чего-нибудь достойного музея и к тому же пришедшегося мне по вкусу и отобрала семь работ обычного для Матисса формата, которые могли бы достойно украсить стены музея. Затем я нацарапала Матиссу короткое письмо, в котором приблизительно обрисовала приглянувшиеся рисунки и попросила мне их продать, но при одном условии: он возьмет за них не „дружескую цену“, так как я не хочу его обременять, а цену, которую он запросил бы с торговца картинами.
Прочитав мое робкое послание, Матисс не выказал никакого удивления, выразил свое согласие с самим принципом и попросил показать ему отобранные мною рисунки. Он одобрил мой выбор, но за ту же цену семи работ отдал мне ещё один рисунок в качестве „подарка“. Таким образом, в завуалированном виде он понизил ту цену, на что я, учитывая категорический тон моего письма, ни под каким видом бы не согласилась.
Я очень обрадовалась и немедленно отправила в Москву письмо с вопросом, согласятся ли они принять мой дар. Кто знает… ведь дар был от „грязной“ эмигрантки…
Я получила благосклонный ответ…»
Таким было начало.
А сейчас… Сейчас в Москве и Санкт-Петербурге — в Эрмитаже и в Музее изобразительных искусств имени Пушкина — находится богатейшая коллекция работ великого художника XX века Анри Матисса — картины, гравюры, аппликации, рисунки, архивные материалы, скульптуры… И всё это — дар Лидии Николаевны Делекторской.

Во многом в её отношениях с русскими музеями поддерживал Константин Паустовский. В знак признательности Делекторская перевела на французский язык все произведения Константина Паустовского, как она гоаорила «Я подарила России французского Матисса, а Франции — Паустовского».

Согласно воле Лидии Делекторской, её прах был привезён из Франции и погребён под Санкт-Петербургом, в Павловске, где в начале 2000-х гг. могила оказалась утраченной: минкультуровскому чиновничеству России нет дела до Лидии Делектроской, а родных в северной столице у неё не оказалось….